– Вы, почему такие грустные?
– Совсем нет, – ответил Илья, серьёзным голосом.
Даша, сделав смешную гримасу, поспешила уйти.
– В девять, чтобы дома была. Оденься теплей. Снег обещали.
– Хорошо пап!
Входная дверь хлопнула. Катя и Илья переглянулись, не решаясь дольше задерживать взглядов. Они молчали. Невидимое, отталкивающее поле, созданное из волокон подозрения и отрешённости, путалось между ними. Он гнал мысль об измене. Перед ним проплыли сцены, разговоры, поступки. На мгновение Катя показалась ему не знакомой, какой-то другой, не родной. И всё же было сомнение.
«Ну, что же Катя! Появились претензии. К этому собственно и шло. Какой уж есть. У меня их тоже не мало. Так и будем молчать. А что же дальше? Дальше то что, Катя?».
Кого-то лирические, чарующие встречи, бурные романы, захлестнут впечатлениями, взбодрят. Окатив весной, наполнят смыслом будущее. Кому-то обновят жизнь, вдохнув нечто яркое и сочное в существующий порядок, разрушив в нём давно отжившее. А остальным и потерпевшим, напомнят о самоуважении, раскроят на части, каждая из которых так и останется частью. Подтолкнут на поиски чего-то нового в себе и для себя лично, но возможно останутся в памяти чем-то горьким.
Катя не желала оправдываться, отрицать или винить кого бы то ни было. Она переживала, пыталась вернуть прежнюю жизнь и понимание. Чувствовать себя не только женой, но и женщиной. Но у неё это как-то неважно получалось. Она частенько срывалась, терзая не только себя.
«А он не простил. Мала ли, что болтают. Эх, ты Илья… Сплетням поверил! Люблю, вот и дёргаю. Я же не оловянная. Некогда, некогда! Занятой ты наш. Взял бы за руку, помнишь как у тополя. Сводил бы в парк, хоть в цирк. Куда-нибудь! Ты, я и Даша. Бегаем, суетимся. Себя не слышим, просьб не помним. Отстранились. Каждый сам по себе. Одно на другое наложилось и покатился ком с горы. Вот так Илюша, разводят нас. Неужели не ясно».
Тишина и звон в ушах от пустоты в квартире.
Илья стоял у подъезда и размышлял. Мыслей много. Паскудные мысли. Они перемешались в голове как лотерейные шары в стеклянном барабане. Куда идти? Не куда. Пришли. Разговор не закончен. Ни чего не выяснили, не решили. Он оглядел двор. Даши нигде не было видно. С наступлением сумерек, детская площадка опустела. Шёл снег. Теперь он одинок. Одинок и всё-таки не один. Всегда есть кто-то рядом, но рядом нет родственной ему души. Трудно с этим смириться, а ещё трудней соглашаться с мерзостью, которую узнаёшь о близких людях.
«И что остаётся? Забыть? Ничего? Пережить?», – застегнув куртку, выдохнул Илья, сунул руки в карманы и не спеша зашагал вдоль двора.
– А снег кружил и падал, ни кто, ни в чём не виноват, – пропел он в полголоса и свернул со двора на не широкую улицу.
Люди, автобусы, киоск «Роспечать». Дома с кирпичными фасадами, бетонные столбы с плафонами, падает снег, покрывает асфальт.
Свежо, прохладно, но тоскливо. Встретились как-то два человека. Полюбили. Что делать, если каждый в одном и том же нуждается, а дать этого не в состоянии? Ты первый, потом уж я. Бьются, бьются. Искры летят. Оба настырные. О чём спор? Пустяк. Ни какого спора. Построили вокруг себя стены. Не прошибёшь, не перелезешь. Без лишних слов всё ясно, не договорятся они. Чтоб договорится, компромисс необходим. Не простой – особый, чистый компромисс.
Одна у них точка соприкосновения. Всего одна ниточка. Дочь… Рвётся нить. Одиннадцать лет дочери.
Улица, улица! Как много связано с ней. Жизнь…! Но жить не так просто. Совсем не просто. Всегда найдутся те, кто незаметно войдёт в неё и постараются изменить на свой манер. Покрутятся, повертятся, хапнут интерес и до свидания. Вобьют кол раздора, даже не оглянутся. Оно им надо.
А на этой улице, в снегопад, он познакомился с Катей. Через месяц сделал ей предложение. На этой улице, у тополя они загадали желание на двоих. На этой улице мечтали…
– Илья! – окликнула его Катя. Бежит, на ходу пальто застёгивает. Ветер всю причёску растрепал. Торопится. – Илья! Подожди.
Он оглянулся.
Она подошла к нему. Губы дрожат. Одна ладонь сжимает другую. В глаза смотрит. Так посмотрела, словно в душу заглянула. Давно так не смотрела. По-доброму, с любовью.
– Илья! Илья давай начнём сначала. Ни чего не было! Слышишь? Не было ни чего! Сможешь?
Он молчал. Минут пять, а может десять. Думал. Крепко думал. С обидой в голосе ответил:
– Смогу.
На улице люди, плафоны горят на бетонных столбах, в киосках журналы, газеты покупают, а снежинки кружатся, кружатся. Катя и Илья стоят. Глаза в глаза. Не шевелятся. Обнялись. Тепло им. Тепло от того, что вместе они. Тепло без работы, друзей, подруг и знакомых. Тепло без комода из ореха, гарнитуров и керамики.
Холодно им друг без друга.
Путь в небеса
Трибуны, голоса, подготовка. Недовольные морды тренеров.
Беззвучная пауза…
Тело принимает вынужденный наклон, обязательный в программе и отточенный до автоматизма. Хлопок.
Оттолкнувшись ногами от колодок, надёжно закреплённых в супер грунте, щеголяя в трусах с эмблемой спонсора, майке с номером от камеры хранения, я, заведомо и мирно переговорив с талисманом в виде затюкованного медвежонка, дарующим мне надежду, здоровье и хотя бы старенький «форд», начинаю движение.
Бегу… Совершив рывок в вероломное пространство, блестяще справляясь с трудностями на старте. Молниеносно набираю скорость. Разгребая локтями пустоту, форсирую короткий отрезок полосы и гордо выставляю свою грудь вперёд, стараясь выпрыгнуть за узкие границы возможностей, доказывая вновь, что это не вершина.
Сердце бьётся так быстро, что начинаю часто дышать и брызгать слюнями. Преображаюсь, превращаясь в единую массу, запустившую внутренние механизмы для того, чтобы выжить. Выжить, а не ударить лицом по аккуратному и ухоженному спортивному треку. Победить и пожать руку заслуженному мастеру или украсить грудь медалью. Во что бы то ни стало, именно сегодня. И прежде всего, победить себя, тормоза, внедрённые извне, избавляясь от лени, заполняя вакуум позитивом. Я делал это сотни раз, открывая в каждом забеге новые нюансы, оттачивая технику до совершенства.
Всплеск энергии. Напряжение мышц, сухожилий и нервов, но сейчас, не обращая внимания на дискомфорт, фильтруя воздух в лёгких, поднимая пыль и отшвыривая подошвой бутс мелкие камушки, я знаю, что это, не имеет ни какого значения. Боль, проблемы… Доживающая последние, одинокие дни знойная невеста в «фиолетовом», искренне верующая в идеальный брак, которая без конца поглядывает на часы, сидя на скамье стадиона в окружении подруг и наблюдающая за происходящим – тоже не в счёт. Не в счёт и погода, обязательства перед банком с сомнительными гарантиями. И не работающая стиральная машина, похороны тёти, женитьба брата. Счёт другой. Катастрофа одна – сойти с дистанции не достигнув цели, заклеймив себя вечным позором неудачника.
А потом, потом выслушивая шутки, заклеивать ободранные колени лейкопластырем, проклинать тот день, тот самый день, когда с широкой улыбкой на лице, ты впервые натянул фирменные бутсы, вообразив себя чемпионом всех времён и народов.
Несколько секунд жёсткой борьбы. Организм работает на пределе сил, убивая суставы, растрачивая беспечно ресурсы и энергию, проживая короткую, яркую жизнь. Жизнь, в которой смешались чувства и воля, мечты, огорчения, восторг и утраты. Взлёт человеческого духа. Неверная любовь, обман, развод и алименты.
Незначительный сбой и месяцы упорных тренировок необходимых для достижения формы будут потрачены зря. И будут потрачены зря не только месяцы, а годы, часть денежных средств городского бюджета и драгоценное время, проведённое в застенках экономического вуза.
Стена воздушного океана, такого обычного, но пугающего длинной, всего в тысячу метров, притягивает к себе незнакомой тайной. Ощущая сопротивление воздуха, врезаясь грудью в его невидимую плоть, я преодолеваю сопротивление и мчусь к сокровенной финишной линии с одной единственной мыслью оставшейся в моей голове. С каждым толчком ноги, находясь на пике физического подъёма, сокращаю расстояние и в эти мгновения, для меня ни чего не существует кроме беговой дорожки, урчания в желудке и финального выхода, в конце которого ждёт только одно из возможных вариантов, не считая эйфории.
Яркий образ бегуна и победителя, покорившего доли секунды, выплёскивающего радостные эмоции в сторону зрителей, довольных тренеров, коллег завистников, готового расцеловать всех и всё за поддержку, пронзит моё существо, настроив на очередное достижение.
Но достижения эти, к сожалению, бывают и другими, разделившими судьбу на две половины, одна из которых в зимнюю стужу обогреет теплом и светом, а другая будет несравненно долгой и скучной.
